Как работают камеры наблюдения в России
Российские власти обсуждают создание централизованной системы государственного видеонаблюдения, сообщила в конце прошлого года газета «Коммерсантъ». В России вездесущие камеры наблюдения стали обыденностью. Даже в подъезд собственного дома зайти незамеченным почти невозможно. При этом законодательство, которое бы регулировало повсеместную установку камер и защищало права граждан, практически полностью отсутствует. Благодаря этой «серой зоне» власти используют видеокамеры не только для поимки преступников, но и для преследования несогласных.
Дорогие подписчики! Наша маленькая редакция работает только в интересах читателей. И нам очень нужна ваша помощь. Поддержать нас можно здесь: Boosty (можно поддержать из России), Paypal, Patreon. Помогите нам продолжать делать независимую журналистику 🖤
Сколько в России камер наблюдения
По данным Минцифры, в России установлено за счет бюджета около 1,2 млн видеокамер. Видеопоток именно от них предлагается объединить в единую государственную систему и анализировать с помощью технологий распознавания лиц и образов. Затраты на создание такой платформы министерство оценивает в незначительную для бюджета сумму – 12 млрд рублей.
Разумеется, в России есть не только государственные, но и частные камеры. Например, их устанавливают сами граждане, владельцы торговых центров, концертных залов и т. д. По оценке агентства TelecomDaily, всего к концу 2021 года в стране работало 18,6 млн камер. Еще в 2020 году Россия вышла на третье место в мире по их числу. Впереди только Китай и США.
Москва и Санкт-Петербург часто упоминаются в числе мировых лидеров по покрытию камерами. Согласно расчетам сайта Comparitech, на одну тысячу москвичей приходится почти 17 камер, а на аналогичное число петербуржцев – более 13. Это существенно меньше, чем в китайских городах, но больше, чем в любом европейском городе.
К московской системе видеонаблюдения, по официальным данным, подключено более 225 тыс. камер. Они установлены у входов в подъезды, во дворах и в местах массового скопления людей. Примерно 202 тыс. из них – это так называемые «умные» камеры, съемка с которых позволяет идентифицировать человека. Причем в это число не попадают камеры в московском метро, их общее количество не раскрывается.
Для сравнения: в 2021 году правозащитная организация Amnesty International сообщала, что полиция Нью-Йорка использует всего 15 тыс. «умных» камер.
Другим индикатором, по которому можно оценить степень проникновения таких систем, может служить количество срабатываний — то есть сигналов, которые система подает при появлении на камерах человека из числа разыскиваемых полицией. Так, в Лондоне с января по ноябрь 2023 года система распознавания лиц службы столичной полиции сработала всего 18 раз. Московские чиновники раскрывают лишь совокупные данные за все время работы систем, но количество признаваемых ими задержаний, а не просто сигналов, исчисляется тысячами.
В будущем государственных (и частных) камер в России станет еще больше. Развитие видеонаблюдения – один из приоритетов государства на ближайшие годы. В стратегии развития связи до 2035 года говорится, что распространять высокоскоростной интернет необходимо в первую очередь для систем видеонаблюдения с искусственным интеллектом.
Что написано в Конституции и других законах
Статья 23 Конституции гарантирует каждому гражданину России право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Гражданский кодекс относит к частным сведениям информацию о происхождении человека, месте его пребывания и жительства, о его личной и семейной жизни. Сбор такой информации запрещен даже если она не будет в дальнейшем распространяться. За нарушение личной или семейной тайны гражданина Уголовный кодекс предусматривает наказание вплоть до пяти лет лишения свободы.
Фото- или видеоизображение человека содержит его биометрические данные – уникальные физиологические и биологические характеристики, по которым можно идентифицировать человека. В законе о персональных данных четко сформулировано: обработка биометрических данных возможна только с согласия их владельца.
Но значит ли на деле, что видеонаблюдение за гражданином и обработка его биометрических данных незаконны, если на это не получено его согласие?
Вовсе нет.
Прописанная в Конституции норма о защите частной жизни более-менее работает, только когда человек находится у себя дома. Камеры собственников жилья, участков или помещений должны быть направлены только на общее имущество и места общего пользования. Например, в случае с многоквартирным домом к общему имуществу, согласно Жилищному кодексу, относятся коридоры, лестничные клетки, кабины лифтов и некоторые другие пространства. Камера на дачных воротах может показывать, что происходит на улице, но направлять ее на участок или дома соседей запрещено. При этом системы видеонаблюдения для личного пользования с каждым годом становятся все дешевле и популярнее, а закон не ограничивает количество для каждого домохозяйства.
Как только человек выходит из своего жилища, то требование Конституции о неприкосновенности частной жизни фактически перестает работать.
Логику государства, которое считает, что тотальное распространение систем видеонаблюдения не противоречит основному закону, подробно описал Савеловский суд Москвы в 2019 году. Тогда он отклонил иск активистки Алены Поповой к московским властям. Попова требовала признать незаконным применение технологий распознавания лиц в городской системе видеонаблюдения.
Слежку по камерам и идентификацию личности суд признал законными по следующим основаниям:
Силовые ведомства (полиция, Росгвардия, ФСБ и т. д.) имеют право обрабатывать персональные данные россиян, не получая на это согласия граждан. Силовикам это позволяет делать внушительный перечень законов: о безопасности, о противодействии терроризму, об оперативно-разыскной деятельности и другие.
Московские (да и любые другие) власти не обязаны запрашивать разрешение у граждан на видеосъемку, так как она проводится в «государственных, общественных или иных публичных интересах». Кроме того, согласно Гражданскому кодексу, человек, попавший в поле зрения камер в общественных местах или на публичных мероприятиях, не может запретить использовать свое изображение.
Объектами видеонаблюдения (по крайней мере, в Москве) являются не граждане, а помещения и пространства, указал суд. Здесь он сослался на положение о работе городской системы видеонаблюдения.
Системы камер слежения упоминаются в антитеррористическом законодательстве. А именно в постановлениях правительства, где прописаны требования к объектам, которые по закону должны быть оснащены системами видеонаблюдения. Это магазины, торговые центры и рынки, учреждения культуры, гостиницы.
Для каждого типа объекта правительство установило не только технические требования к системам видеонаблюдения и распознавания лиц (разрешение картинки, точность распознавания), но и то, как должна быть организована их работа. Так, от систем слежения в отелях требуется, чтобы они непрерывно записывали холл первого этажа и стойку регистрации и хранили записи в течение 30 дней. А, например, за рестораном при отеле достаточно организовать лишь видеоохрану – то есть, наблюдение за обстановкой при помощи камер и включение записи при обнаружении происшествия.
Как государство следит за нами
Масштабы развертывания систем видеонаблюдения в конкретном регионе зависят от финансовых возможностей местных властей. Логично, что Москва как самый богатый регион России ушла здесь далеко вперед.
В столице России действует, как минимум, две системы видеонаблюдения — городская, куда сводятся видеопотоки с уличных камер, и система видеоаналитики в московском метро «Сфера».
Московские власти также проводят тендеры на закупку услуг видеонаблюдения. Контракты на уличное и подъездное наблюдение заключаются в основном с двумя операторами — с государственным «Ростелекомом» и с «Акадо Телекомом», который частично принадлежит «Ростеху». В 2022 году власти подписали контракты на расширение уличной системы именно с этими компаниями, а также с фирмой «Ситроникс» (входит в АФК «Система»).
Программы, которые позволяют искать лица в видеопотоке, Москва тоже закупала у нескольких компаний: NtechLab (в числе владельцев — «Ростех», Российский фонд прямых инвестиций и фонд Рубена Варданяна), VisionLabs (принадлежит МТС, входящему в АФК «Система») и Tevian (принадлежит сооснователям Вадиму и Антону Конушиным), а также компании «Синезис» с офисами в России и Беларуси.
Кто имеет доступ к картинке с разветвленной сети камер в Москве? Точного ответа на этот вопрос нет.
Положение о «Едином центре хранения данных» (дата-центре, куда стекаются видео с камер городской системы) предусматривает, что постоянный доступ к системе имеет мэрия Москвы и неназванные федеральные и муниципальные органы власти. Так же расплывчато прописаны и цели прямого доступа органов власти к системе: для «осуществления ими своих полномочий согласно компетенции». Достоверно известно о том, что доступ к московским камерам есть у московского управления МВД. Для подключения полицейских ресурсов к городским существует отдельная подсистема. Есть и другие уровни доступа, и, как сообщали в 2019 году «МБХ медиа», учетные данные к ним продавались на черном рынке за несколько десятков тысяч рублей.
Вопрос доступа к изображению, получаемому по системе видеонаблюдения, практически не регулируется на уровне законодательства. Например, в уже упоминавшемся решении Савеловского суда сказано, что власти Москвы вправе использовать записи с камер по своему усмотрению, в том числе «передавать информацию другим лицам по договору или на ином основании».
Там же утверждается, что доступа к результатам анализа картинки с камер московские власти не имеют. Процесс идентификации граждан, к которым у полиции или спецслужб есть вопросы, как сообщил суд, выглядит следующим образом:
картинка с камеры поступает в систему;
лица граждан, попавших в поле зрение камер, анализируются по базам полиции и других органов;
в случае, если алгоритм находит совпадение изображений с камер в базе, то информацию об этом видят только сотрудники полиции или других органов правопорядка.
Из последнего пункта следует, что если изображения человека нет в базе, по которой идет проверка, то система его не идентифицирует. Однако по каким базам идет проверка, кем и как они пополняются, как в эти базы попадают данные и на каком основании – вопрос, который полностью отдан на откуп силовикам.
Камеры как оружие против оппозиции
Впервые о планах масштабного развития систем видеонаблюдения в крупных российских городах власти заговорили после терактов в московском метро весной 2010 года. Мэрия Москвы отчиталась о запуске видеонаблюдения с распознаванием лиц в 2017 году, в преддверии Чемпионата мира по футболу. С января 2020 года, по словам мэра Сергея Собянина, система распознавания лиц на видеопотоке с уличных камер стала работать «в массовом порядке».
Внедрение системы распознавания лиц оправдывается тем, что она помогает при розыске подозреваемых или пропавших без вести. Сотрудники МВД периодически сообщают, что распознавание лиц помогло найти скрывающихся годами убийц, а департамент транспорта Москвы отчитывается о нахождении пропавших без вести детей.
Однако, помимо этих понятных задач, российские власти используют системы видеонаблюденния для слежки за теми, кто не согласен с политическим курсом Кремля. Формально это подается как нарушение правил согласования митингов или антиковидных требований, которые до сих пор не отменены. Правозащитный проект ОВД-Инфо собрал информацию как минимум о 595 случаях использования системы распознавания лиц против несогласных, среди которых в 141 случае камеры использовали для так называемых «превентивных» задержаний (доклад по этой теме можно почитать здесь).
Один из последних примеров массового использования «умных камер» против участников политических акций относится к апрелю 2021 года. Тогда, по разным оценкам, на улицы российских городов в поддержку политика Алексея Навального вышли от 70 тыc. до 118 тыс. человек. Уже после завершения акций силовики приходили к участникам митингов с распечатками с уличных камер в качестве подтверждения их присутствия на несогласованных акциях.
Представители МВД не скрывают, что в базу распознавания лиц в метро вносятся участники массовых мероприятий, уже оштрафованные за участие в митингах. В ответах на официальные запросы и в объяснениях, данных суду, они указывают, что ставили участников митингов «на розыск по “Сфере”».
Летом 2023 года Европейский суд по правам человека вынес постановление по делу активиста Николая Глухина. В 2019 году полицейские нашли его по камерам в московском метро и задержали на основании того, что Глухин был в розыке за административное правонарушение. О том, что на него наложен штраф и он находится в розыке, Глухин не знал, так как правонарушение полицейские тоже установили по камерам: за несколько дней до задержания Глухин ехал в метро с ростовой фигурой активиста Константина Котова, что было квалифицировано как несогласованный одиночный пикет со сборной конструкцией. Глухина тогда оштрафовали на 20 тыс. рублей.
Рассмотрев жалобу Глухина, ЕСПЧ решил, что в его случае российские правоохранители нарушили две статьи Европейской конвенции по правам человека: о праве на частную жизнь и о свободе выражения мнения. Глухову присудили компенсацию в 16,2 тыс. евро. Однако российские власти после начала войны в Украине решения ЕСПЧ не признают и не исполняют.
В то время как из-за репрессивной политики Кремля массовые протестные акции в России практически прекратились, власти нашли новое применение уличным камерам: поимка мужчин для отправки их на войну. Новые реестры военнообязанных совсем скоро будут агрегировать огромные массивы информации о гражданах, которая поможет властям отлавливать подходящих, на их взгляд, мужчин для военной службы. А разветвленная сеть камер слежения им в этом поможет: уже осенью 2022 года «умные» камеры использовали для задержания тех, кто не хотел отправляться на фронт.
 | A guest post by
|
Здесь еще должна быть картинка прекрасного дерева со встроенными на ветки камерами на м. Тропарёво(